Фаза «резистенции»

Вычленение этой фазы в самостоятельную весьма условно. Фактически сопротивление нарастающему стрессу начинается с момента появления тревожного напряжения. Это естественно: человек осознанно или бессознательно стремится к психологическому комфорту, снизить давление внешних обстоятельств с помощью имеющихся в его распоряжении средств. Формирование защиты с участием эмоционального выгорания происходит на фоне следующих явлений.

1. Симптом «неадекватного избирательного эмоционального реагирования». Несомненный признак «выгорания», когда профессионал перестает улавливать разницу между двумя принципиально отличающимися явлениями: экономичное проявление эмоций и неадекватное избирательное эмоциональное реагирование. В первом случае речь идет о выработанном со временем полезном навыке (подчеркиваем это обстоятельство) подключать к взаимодействию с деловыми партнерами эмоции довольно ограниченного регистра и умеренной интенсивности: легкая улыбка, приветливый взгляд, мягкий, спокойный тон речи, сдержанные реакции на сильные раздражители, лаконичные формы выражения несогласия, отсутствие категоричности, грубости. Такой режим общения можно приветствовать, ибо он свидетельствует о высоком уровне профессионализма. Он вполне оправдан в случаях:

Если не препятствует интеллектуальной проработке информации, обусловливающей эффективность деятельности. Экономия эмоций не снижает «вхождение» в партнера, то есть понимание его состояний и потребностей, не мешает принятию решений и формулировке выводов;

Если не настораживает и не отталкивает партнера;

Если, при необходимости, уступает место иным, адекватным формам реагирования на ситуацию.

Например, профессионал, когда требуется, способен отнестись к партеру подчеркнуто вежливо, внимательно, с искренним сочувствием. Совсем иное дело, когда профессионал неадекватно «экономит» на эмоциях, ограничивает эмоциональную отдачу за счет выборочного реагирования в ходе рабочих контактов. Действует принцип «хочу или не хочу»: сочту нужным – уделю внимание данному партнеру, будет настроение – откликнусь на его состояния и потребности. При всей неприемлемости такого стиля эмоционального поведения, он весьма распространен. Дело в том, что человеку чаще всего кажется, будто он поступает допустимым образом. Однако субъект общения или сторонний наблюдатель фиксирует иное – эмоциональную черствость, неучтивость, равнодушие.

Неадекватное ограничение диапазона и интенсивности включения эмоций в профессиональное общение интерпретируется партнерами как неуважение к их личности, то есть переходит в плоскость нравственных оценок.

2. Симптом «эмоционально-нравственной дезориентации». Он как бы углубляет неадекватную реакцию в отношениях с деловым партнером. Нередко у профессионала возникает потребность в самооправдании. Не проявляя должного эмоционального отношения к субъекту, он защищает свою стратегию. При этом звучат суждения: «это не тот случай, чтобы переживать», «такие люди не заслуживают доброго отношения», «таким нельзя сочувствовать», «почему я должен за всех волноваться».

Подобные мысли и оценки, бесспорно, свидетельствуют о том, что эмоции не пробуждают или недостаточно стимулируют нравственные чувства. Ведь профессиональная деятельность, построенная на человеческом общении, не знает исключений. Врач не имеет морального права делить больных на «хороших» и «плохих». Учитель не должен решать педагогические проблемы подопечных по собственному выбору. Обслуживающий персонал не может руководствоваться личными предпочтениями: «этого клиента обслужу быстро и хорошо, а этот пусть подождет и понервничает».

К сожалению, в жизни мы зачастую сталкиваемся с проявлениями эмоционально-нравственной дезориентации. Как правило, это вызывает справедливое возмущение, мы осуждаем попытки поделить нас на достойных и не достойных уважения. Но с такой же легкостью почти каждый, занимая свое место в системе служебно-личностных отношений, допускает эмоционально нравственную дезориентацию. В нашем обществе привычно исполнять свои обязанности в зависимости от настроения и субъективного предпочтения, что свидетельствует, если можно так выразиться, о раннем периоде развития цивилизации в сфере межсубъектных взаимосвязей.

3. Симптом «расширения сферы экономии эмоций». Такое доказательство эмоционального выгорания имеет место тогда, когда данная форма защиты осуществляется вне профессиональной области – в общении с родными, приятелями и знакомыми. Случай известный: на работе вы до того устаете от контактов, разговоров, ответов на вопросы, что вам не хочется общаться даже с близкими. Кстати, часто именно домашние становятся первой «жертвой» эмоционального выгорания. На службе вы еще держитесь соответственно нормативам и обязанностям, а дома замыкаетесь или, хуже того, готовы послать всех подальше, а то и просто «рычите» на брачного партнера и детей. Можно сказать, что вы пресыщены человеческими контактами. Вы переживаете симптом «отравления людьми».

4. Симптом «редукции профессиональных обязанностей». Термин редукция означает упрощение. В профессиональной деятельности, предполагающей широкое общение с людьми, редукция проявляется в попытках облегчить или сократить обязанности, которые требуют эмоциональных затрат. По пресловутым «законам редукции» нас, субъектов сферы обслуживания, лечения, обучения и воспитания, обделяют элементарным вниманием. Врач не находит нужным дольше побеседовать с больным, побудить к подробному изложению жалоб. Анамнез получается скупым и недостаточно информативным. Больной жалуется на кашель, его надо послушать с помощью фонендоскопа, задать уточняющие вопросы, но вместо этих действий, требующих подключения эмоций, доктор ограничивается направлением на флюорографию. Медсестра, пришедшая к вам на дом сделать инъекцию, не обронила доброго слова, «забыла» дать пояснения к приему назначения. Официант «не замечает», что надо сменить или хотя бы стряхнуть скатерть на вашем столике. Проводник не спешит предложить чай пассажирам. Стюардесса, общаясь с вами, смотрит «стеклянными глазами». Одним словом, редукция профессиональных обязанностей – привычная спутница бескультурья в деловых контактах.

Восприятие, опосредованное энергией эмоций

Эмоциональная восприимчивость – фундаментальная характеристика стереотипа эмоционального поведения, свойственного человеку.

> Эмоциональная восприимчивость проявляется в частоте, разнообразии и интенсивности «подключения» энергии эмоций к реагированию на значимые для личности воздействия.

Каждый из нас чаще всего демонстрирует конкретную, обусловленную природой, здоровьем и воспитанием удобную и привычную для себя форму эмоциональной восприимчивости: эмоциональную отзывчивость, эмоциональную ригидность, эмоциональную сопротивляемость.

Свойственные человеку формы эмоционального восприятия – отзывчивость, ригидность или сопротивляемость – обусловлены частотой и интенсивностью «подключения» тех или иных эмоциональных программ к отражению воздействий.

В свою очередь, «включение» программ, напоминаем, находится в ведении интеллекта, точнее оценок, которые он дает воздействиям, определяя их значимость.

В конечном счете, эмоциональная восприимчивость существенно зависит от различных интеллектуализированных качеств личности – духовных потребностей, интересов, убеждений, целей, системы отношений, воли.

> Личность проявляется в том, на что и как она эмоционально реагирует.

Если стоит задача понять личность, надо выявить, на что она эмоционально отзывается, чем она интересуется, чему радуется, удивляется; в связи с чем испытывает горе, гнев, отвращение, презрение; что у нее вызывает страх, стыд, вину.

> Эмоциональная отзывчивость как устойчивое свойство индивида проявляется в том, что он легко, быстро, гибко и в широком диапазоне эмоционально реагирует на весьма различные воздействия – социальные события, процесс общения, особенности партнеров, идеи, эмоциональные проявления окружающих и т. д.

Ваши эмоции активны. Это означает, что эмоциональные программы, которыми вы наделены от природы, быстро, легко и часто «подключаются» к реагированию в ответ на значимые воздействия. В этот момент они передают свою энергию интеллекту, потребностям, мотивам, ценностям, волевым процессам, чтобы поддержать их в необходимом тонусе.

> Эмоциональная активность личности свидетельствует о психическом здоровье, о полноценности восприятия окружающей действительности.

Если же эмоции пассивны, то их энергия плохо «подпитывает» различные виды психической деятельности. Например, человек ко многому безразличен, работа ему в тягость, искусством не интересуется, общение ограничено. Наиболее вероятная причина в таких случаях – отсутствие интереса, то есть эмоций, энергетика которых могла бы «подпитывать» психическую деятельность. А почему нет интереса? В эмоциональном репертуаре индивида такая программа эмоционального поведения, конечно, есть, но интеллект, потребности, установки и прочие проявления личности не приводят ее в действие.

Утрата эмоциональной активности – показатель временных (обратимых) или устойчивых (необратимых) психических нарушений, скажем, эмоциональное уплощение, тупость, апатия – компоненты шизофрении.

Вы проявляете разные эмоции в разных ситуациях. Личность с широким эмоциональным репертуаром переживает очень разные эмоциональные состояния – как положительные, вызываемые полезными для личности воздействиями, так и отрицательные, возникающие в случае угрозы и неприятных обстоятельств. Эмоциональный репертуар может быть ограниченным, бедным, и тогда в большинстве жизненных ситуаций личность демонстрирует одни и те же эмоции. К тому же чаще всего бывает так: уж если эмоциональный репертуар ограничен, то в нем преобладают почему-то отрицательные эмоционально-энергетические свойства.

> Широта эмоционального репертуара свидетельствует о многообразии интересов, потребностей, желаний личности, о деятельной жизненной позиции.

Ваши эмоции подвижны и легко переключаются. Это означает, что вы чутко и быстро реагируете на смену ситуаций, обстоятельств и партнеров, свободно выходите из одних эмоциональных состояний и входите в другие, диктуемые обстановкой. Эмоционально ригидные люди отличаются «вязкостью» эмоций, потому медленно переходят из одних состояний в другие, что понижает их коммуникативные и адаптивные способности. Однако слишком выраженная переключаемость эмоций может осложнять отношения с окружающими: личность становится реактивной, импульсивной, плохо управляет собой.

> Переключаемость эмоций – свидетельство гибкости и повышенной адаптивности личности.

Ваши эмоции направлены на разные объекты – одушевленные и неодушевленные. Эмоционально отзывчивая личность с большой готовностью откликается «на себя», «на других», «на дело», «на предметы». Это означает, что эмоциональные программы и их энергия подключаются к разным аспектам бытия – внутреннему и внешнему. Когда объектом эмоциональной восприимчивости становятся другие люди, у человека проявляется особое свойство эмпатия.

Эмпатия (от англ. вчувствование) – специфическая система отражения партнеров по взаимодействию. Основу эмпатии составляет эмоциональная отзывчивость и интуиция, но при этом значительную роль играет разум, рациональное восприятие одушевленных объектов. В психологической литературе эмпатия трактуется как способность входить в состояния другого, как сопереживание и сочувствие. На наш взгляд, такая точка зрения нуждается в существенных дополнениях.

В расхожих определениях эмпатии упускается два обстоятельства: функция и необходимость проявления данной психической реалии. Действительно, для чего в репертуаре психического существует эмпатическая система отражения другого (окружающих людей) и когда в ней возникает потребность?

На наш взгляд, эмпатия как рационально-эмоционально-интуитивная форма отражения является особенно утонченным средством «вхождения» в психоэнергетическое пространство другого человека. С помощью эмпатии «пробивается» защитный энергетический экран партнера, а для этого необходима повышенная «проходимость». Таковая возникает, когда человек демонстрирует другому соучастие и сопереживание.

Таким образом, соучастие и сопереживание – не смысл и не функция эмпатии, а всего лишь эмоциональные средства достижения некой иной цели. Но какой? Необходимость в эмпатии возникает в тех случаях, когда надо выявить, понять, предвосхитить индивидуальные особенности другого и затем воздействовать на него в нужном направлении. В таком смысле эмпатия – ценнейшее орудие познания человеческой индивидуальности, а не просто способность демонстрировать соучастие и сопереживание.

На самом деле, мы очень часто оказываемся перед необходимостью глубинного постижения другого человека. Без этого невозможно воспитывать его, добиваться расположения и доверия, создавать условия для самореализации, побуждать к хорошим поступкам, убеждать быть дисциплинированным и т. д. Мы хотим понять причины и следствия, управляющие партнером.

Часто необходимо разгадать «механику» его самопроявлений – поступков, свойств, состояний, отдельных реакций. Но человек – будь то ребенок, подросток или взрослый – не доступен для логического анализа, а в некоторых случаях сознательно маскирует свою индивидуальность или неосознанно дает о себе ложную информацию. Часто случается так, что ни формальная логика, ни профессиональные знания, ни воспоминания о типичном и подобном не позволяют понять и упредить человеческую индивидуальность. И тогда в ход идет эмпатия – древнее, испытанное средство рационально-эмоционально-интуитивного отражения Я другого.

Эмпатия позволяет постичь сущность другого. Не столько понять, сколько уловить тайные движения его души: суть мотивов и смысл поступков, источники интересов или апатий, причины лжи или искренности, цели замкнутости или развязности и т. д.

Когнитивное в эмпатии, на наш взгляд, проявляется в особой сопричастности человека к окружающим – в непроизвольном внимании, в склонности наблюдать за другими, в цепком восприятии реакции, состояний и свойств всякого другого. Око – не дремлет, ухо – востро, ощущения – обострены, восприятие – концентрировано, мышление – актуализировано. Все познавательные психические процессы личности автоматически направлены на другого, что является следствием ее установок, экстравертированности, безусловного интереса к окружающим вообще. Таким образом, когнитивный момент в эмпатии – это не формальная логика, не оценочная реакция, но спонтанная аналитическая переработка информации о другом, поступающей одновременно по разным сенсорным каналам. Другой человек при этом не обязательно значимый.

Эмоциональное в эмпатии связано с пониманием другого (эмпатируемого) на основе имеющегося у человека (эмпатирующего) эмоционального опыта, посредством неосознанных эмоциональных ассоциаций и переносов: я бы переживал, реагировал так (не так); я обычно воспринимаю, оцениваю это так (не так); меня обычно это волнует (не волнует) и т. д. Для подобного понимания другого человек использует свои эмоции, прикладывая к ним, словно к эталонам, поступки и состояния другого. Отсюда следует, что особенности эмоциональных стереотипов эмпатирующего скажутся тем или иным образом на расшифровке субъектной реальности эмпатируемого.

> Эмпатия – это форма когнитивно-эмоционально-интуитивного отражения другого человека, которая позволяет преодолеть его психологическую защиту и постичь причины и следствия его самопроявлений – свойств, состояний, реакций – в целях прогнозирования и адекватного воздействия на его поведение.

Постичь причины и следствия самопроявлений другого означает понять, почему, когда, для чего, с кем (чем) он:

Это делает, говорит, думает, воспринимает, запоминает, вспоминает;

Хочет подумать, сказать, сделать;

Проявляет свои интересы, потребности, способности.

Спрогнозировать поведение другого означает понять, как, когда, почему, с какой целью он:

Сделает, скажет, подумает по данному поводу; сможет реализовать свои мотивы, желания, потребности;

Допустит или не допустит определенные ошибки.

Адекватно воздействовать на другого означает понять, как, когда, с какой целью влиять на него, чтобы:

Вызвать желаемые изменения в его мыслях, памяти, восприятии, словах, поступках;

Вызвать желаемые перемены в его потребностях, мотивах, интересах, планах.

Глубокой и достоверной эмпатии препятствуют различные обстоятельства, связанные как с эмпатирующей стороной, так и с эмпатируемой. Начнем с партнера, который пытается при помощи эмпатии постичь сущность самопроявлений другой личности.

Основной недостаток, снижающий эффективность проникновения в энергетическое поле партнера – отчужденность, безразличие к личности как таковой. Отчужденность стала социальным нормативом поведения – каждый стремится к уединению, независимости, отстраненности, экономии физических и психических ресурсов. Другая личность обычно начинает нас интересовать тогда, когда от нее что-либо зависит, когда она препятствует нашим потребностям, интересам, доставляет какое-либо неудобство. В таких случаях возникают вопросы: чего она хочет, почему так себя ведет, как надо поступить с ней. Но это функционально-оценочный подход к другому. В нем много личного интереса, предвзятости и меркантилизма – всего того, что «зашумляет» эмпатию, делает ее фрагментарной и поверхностной.

> Неподдельный искренний интерес к другой личности как таковой, к ее субъектной реальности – основная предпосылка глубокой эмпатии.

Внимание и эмоциональное восприятие другого часто блокированы. Эмпатии мешает эгоцентрическая ориентация человека – он больше озабочен собственной персоной, чем кем-либо иным. На результатах эмпатии также плохо сказывается психологический дискомфорт личности. Если человек тревожен, агрессивен, депрессивен, невротизирован или просто слишком озабочен текущими проблемами, то ему не до того, чтобы глубоко постигать партнеров. В его психическом состоянии нет необходимых «степеней свободы», голова занята чем-то иным. Впечатление о причинах и следствиях поведения партнеров становится очень поверхностным. Отсюда проистекают спешные выводы, необоснованные советы или требования к другому. Эмпатическое постижение индивидуальности партнера подменяется стереотипными выводами о поведении среднестатистической личности.

Нередко эмпатия дает искаженную картину внутреннего мира другой личности вследствие того, что эмпатирующий необоснованно проецирует на партнера свои качества – недостатки, привычки, эмоциональный опыт или применяет сомнительные эталоны, мерки для оценки другой личности. Например, это могут быть устаревшие взгляды, житейские псевдомудрости или предвзятые суждения.

Эмпатические способности явно зависят от эмоциональных потенциалов личности, прежде всего от эмоциональной реактивности и активности. И, конечно, эмпатия снижается при малейших нарушениях в интеллектуальной сфере. Что можно ожидать от эмпатии, если у человека ограниченный объем восприятия, если он не наблюдателен, мыслит стереотипно и делает примитивные выводы?

Теперь об эмпатируемой стороне. Человек, сущность которого постигают, также способен препятствовать эмпатии, делая это специально или непреднамеренно. Прежде всего, надо упомянуть людей с мощным защитным экраном. Например, замкнутые, необщительные, отстраненные персоны. Их поведение обусловлено либо природными свойствами – интроверсией, то есть сниженной коммуникативностью, либо является следствием обдуманной позиции, результатом жизненного опыта. Так, многие убеждены, что надо держаться подальше от всех, меньше выставлять «душу на показ», реже искать сочувствие и чаще самостоятельно решать свои проблемы. Естественно, постичь методом эмпатии внутренний мир «закрытого» человека намного сложнее, чем «открытого».

Трудно понять и упредить поведение неискреннего человека, который имитирует социально одобряемые качества. Ради карьеры, личной выгоды, достижения согласия он умело изображает порядочность, альтруизм, демократичность, доброжелательность или общительность. Неискушенный наблюдатель принимает все за «чистую монету» и делает ложные выводы о причинах и следствиях его поведения.

Некоторые состояния партнеров неоднозначны, и это обстоятельство также затрудняет эмпатию. Например, легкая грусть может быть признаком печали, сентиментальности или релаксации. Агрессивное состояние предстает следствием прилива активности, физического недомогания, обиды, уязвленного самолюбия и т. д. Попробуй догадайся, что стоит за такой внешней формой поведения.

Установки, способствующие или препятствующие эмпатии, соответственно, облегчают или затрудняют действие всех эмпатических каналов. Эффективность эмпатии, вероятно, снижается, если человек старается избегать личных контактов, считает неуместным проявлять любопытство к другой личности, убедил себя спокойно относиться к переживаниям и проблемам окружающих.

Подобные умонастроения резко ограничивают диапазон эмоциональной отзывчивости и эмпатического восприятия. Напротив, различные каналы эмпатии действуют активнее и надежнее, если нет препятствий со стороны установок личности.

Проникающая способность в эмпатии расценивается как важное коммуникативное свойство человека, позволяющее создавать атмосферу открытости, доверительности, задушевности. Каждый из нас своим поведением и отношением к партнерам способствует информационно-энергетическому обмену или препятствует ему. Расслабление партнера содействует эмпатии, а атмосфера напряженности, неестественности, подозрительности препятствует раскрытию и эмпатическому постижению.

Идентификация – еще одно непременное условие успешной эмпатии. Это умение понять другого на основе сопереживаний, постановки себя на место партнера. В основе идентификации легкость, подвижность и гибкость эмоций, способность к подражанию.

Предлагаемая опросная методика для измерения эмпатии разработана на основе изложенных теоретических посылок. Интерпретация количественных и качественных значений теста основывается на совокупной выборке, охватившей 406 наблюдений (7 групп респондентов). В конечном варианте опросника осталось 32 вопроса, соответствующих различным критериям оценки качества тестового набора:

1. У меня есть привычка внимательно изучать лица и поведение людей, чтобы понять их характер, наклонности, способности.

2. Если окружающие проявляют признаки нервозности, я обычно остаюсь спокойным.

3. Я больше доверяю доводам своего рассудка, чем интуиции.

4. Я считаю вполне уместным для себя интересоваться домашними проблемами сослуживцев.

5. Я могу легко войти в доверие почти к любому человеку, если потребуется.

6. Обычно я с первой же встречи угадываю «родственную душу» в новом человеке.

7. Я из любопытства обычно завожу разговор о жизни, работе, политике со случайными попутчиками в поезде, самолете.

8. Если окружающие чем-то угнетены, мне обычно передается это состояние.

9. Моя интуиция – надежное средство понимания окружающих.

10. Проявлять любопытство к внутреннему миру другой личности – бестактно.

11. Часто своими словами я обижаю близких мне людей, не замечая того.

12. Я редко рассуждаю о причинах поступков близких мне людей.

13. Я редко принимаю близко к сердцу проблемы своих друзей.

14. Обычно за несколько дней я чувствую: что-то должно случиться с близким мне человеком, и ожидания оправдываются.

15. В общении с деловыми партнерами я обычно стараюсь избегать разговоров о личном.

16. Часто близкие или друзья упрекают меня в черствости, невнимании к ним.

17. Чужой смех обычно заражает меня.

18. Часто действуя наугад, я, тем не менее, нахожу правильный подход к человеку.

19. Я способен почувствовать малейшие оттенки состояния любимого человека.

20. Мне редко встречались люди, которых я понимал бы без лишних слов.

21. Невольно или из любопытства я часто подслушиваю разговоры посторонних людей.

22. Я могу оставаться спокойным, даже если вокруг меня волнуются.

23. Мне проще подсознательно почувствовать сущность человека, чем понять его, «разложив по полочкам».

24. Я спокойно отношусь к мелким неприятностям, которые случаются у кого-либо из членов семьи.

25. Мне было бы трудно задушевно, доверительно беседовать с настороженным, замкнутым человеком.

26. У меня художественная натура – поэтическая, артистичная.

27. Я без особого любопытства выслушиваю исповеди новых знакомых.

28. Я обычно расстраиваюсь, если вижу плачущего человека.

29. Мое мышление больше отличается конкретностью, строгостью, последовательностью, чем интуицией.

30. Когда друзья начинают говорить о своих неприятностях, я предпочитаю перевести разговор на другую тему.

31. Обычно я сразу замечаю, что у кого-то из близких плохо на душе.

32. Мне трудно понять, почему пустяки могут так сильно огорчать людей.

Оценка качества теста. Как и любой другой инструмент, психологический тест требует оценки качества. Были получены: Оценка информативности отдельных вопросов; коэффициент дискриминации для каждого вопроса; оценки надежности шкал эмпатии. На основе результатов факторного анализа сформированы и озаглавлены новые шкалы:

Показатели эмпатии в целом и по отдельным новым 4 шкалам статистически значимо различались у отдельных групп респондентов (р‹ 0,05) по всему комплексу использованных нами непараметрических критериев – модуля ANOVA системы Statistica for Windows v.5.5.

Показатели эмпатии у групп респондентов (балл)

Выявлена ведущая роль шкалы «эмоциональное понимание», ее наиболее весомый вклад в формирование итогового значения эмпатии – у всех групп этот показатель выражен существенно выше прочих 3 шкальных оценок и варьирует от 67,3 % к максимуму (8 баллов) у медсестер неврологического диспансера, до 85,6 % у администраторов, работающих в стоматологических клиниках.

Наиболее низкие у групп респондентов значения по шкале «непроизвольное внимание к субъектной реальности других» – в среднем 44,8 % к максимуму; при этом у медсестер неврологического диспансера данный показатель всего 34,5 % к максимуму, а у ассистентов врача-стоматолога он составил почти 49%

Казалось бы, получены приемлемые характеристики теста, однако дополнительные статистические процедуры (факторный и регрессионный анализ, ANOVA/MANOVA) показали необоснованность простого суммирования баллов, полученных по этим шкалам. Поэтому пришлось попарно объединить шкалы 1+3 и 2+4, и это правомерно с учетом статистических показателей. Новые две результирующие шкалы получили такие названия:

Шкала «непроизвольного внимания и интуиции» – НВИ;

Шкала «эмоциональной отзывчивости и понимания» – ЭОП.

Шкала «непроизвольного внимания и интуиции» отражает способность человека проявлять немотивированное внимание к субъектной реальности других людей и при этом закономерно руководствоваться интуицией, помогающей предвосхищать их сущность, состояния и поступки. Показатель НВИ – базис, обеспечивающий проявление эмпатических эмоций. Максимум 16 баллов.

Вопросы: + 1–3 +4 +6 +7 +9-10 + 14–15 +18–20 +21 +23 +26–27 -29.

Шкала «эмоциональной отзывчивости и понимания» измеряет способность человека эмоционально откликаться на эмоциональные состояния других и одновременно проникать в эти состояния при помощи эмоций, то есть постигать смысл этих состояний для других. Показатель ЭОП как бы надстраивается на эмпатическом базисе – НВИ. Максимум 16 баллов.

Вопросы: -2 +5 +8 -11 -12 -13 -16 +17 +19–22 +24–25 +28–30 +31–32.

Таким образом, две результирующие шкалы, по нашему мнению, вобрали в себя сущность сложного исследуемого явления – эмпатии, то есть когнитивно-эмоционально-интуитивного отражения другого человека на основе эмоционального опыта и богатства эмоций – их разнообразия, гибкости и широты проявления в контексте восприятия другого.

Однако в представленном виде две шкалы не коррелировали между собой, что опять-таки не позволяло механически складывать их числовые значения при вычислении общего показателя эмпатии и побуждало сделать вывод о том, что мы имеем дело с независимыми комплексами явлений – с непроизвольным вниманием и интуицией – с одной стороны и эмоциональной отзывчивостью и эмоциональным пониманием – с другой.

Более пристальный логический анализ результатов опросов показал, что при очень низких и очень высоких числовых значениях каждой результирующей шкалы явление эмпатии разрушается: в первом случае (низкие значения шкал) у индивида нет требуемых потенциалов, а во втором (высокие значения) – излишнее проявление внимания к другим, интуиции и, особенно, эмоциональности мешают эмпатии, «за-шумляют» ее. Так, врачи-стоматологи с очень высокими показателями эмоциональности, по нашим наблюдениям, оказывались неспособными адекватно распознавать состояния своих пациентов и неадекватно проявляли эмоции в отношениях с ними, что вызывало защитные реакции – недоверие к врачу, осторожные оценки в адрес его личности.

Дальнейший статистический анализ показал, что каждому уровню шкалы НВИ (низкому, среднему и высокому) соответствуют те или иные средние балльные оценки шкалы ЭОП. При этом средние оценки шкалы ЭОП на каждом уровне статистически различаются между собой:

В результате такого структурирования данных мы убедились в том, что имеем статистически достоверное различие значений показателей шкалы ЭОП в зависимости от уровней шкалы НВИ. Этот факт позволяет задать балльные дискретные значения итогового показателя эмпатии, где виден переход от уровней значений результирующих шкал к статистически обоснованным уровням проявлений итогового балльного показателя эмпатии.

Дискретные значения итогового показателя эмпатии в зависимости от сочетания уровней результирующих шкал (балл)

На основе проведенного исследования, мы считаем обоснованным следующий подход к индивидуальным показателям эмпатии, выявленным с помощью предложенного тест-опросника. Эмпатия как психическое свойство проявляется только при определенных потенциалах непроизвольного внимания к другим в сочетании с интуицией – с одной стороны, и при наличии определенного уровня эмоциональной отзывчивости и понимания других на эмоциональной основе – с другой стороны.

При дефиците этих составляющих эмпатия практически отсутствует, а при избытке эмоциональности – эмпатия искажается либо становится амбивалентной, то есть двойственной и противоречивой характеристикой индивида, когда трудно предугадать ее роль в восприятии других. Диапазоны шкал НВИ и ЭОП формируют итоговый показатель эмпатии, соответствующей той или иной зоне – дефицита, нормы, амбивалентности, деформации.

Пределы проявления зон эмпатии и соответствующий им итоговый балл

С помощью предлагаемого нами макета легко определить зону эмпатии, в которой могут оказаться индивидуальные данные, полученные респондентом по шкалам НВИ и ЭОП. На макете отсутствует зона 4, что не противоречит общей логике, а лишь отражает дискретность исследуемых показателей. Заметим также, что макет для оценки индивидуальных показателей эмпатии не применим для анализа средних групповых показателей, так как из-за наличия и низких, и высоких значений в одной и той же группе происходит их существенное усреднение, что обусловливает иные приемы сопоставления итоговых оценок эмпатии. Тем не менее, когда получен итоговый балл для группы респондентов, его значение можно расшифровать с помощью макета, то есть увидеть, в какой зоне он находится (Бойко В. В., Клиценко О. А. Оценка эмпатии личности. СПб., 2002).

Макет для определения зон проявления эмпатии и соответствующих итоговых ее значений с учетом индивидуальных оценок по шкалам НВИ и ЭОП (балл).

На основе разработанной методики (опросник, схема формирования шкал и их интерпретация) были еще раз проанализированы групповые характеристики респондентов.

Показатели эмпатии у разных групп опрошенных (балл и % к максимальному значению)

Как видно из таблицы, наиболее высокие показатели эмпатии получены в группе администраторов со стажем работы в платных клиниках – 7,11 балла (71,1 % к максимуму), а самые низкие оценки – у медсестер неврологического отделения – 4,58 балла (45,8 % к максимуму). При этом видно, что у медсестер неврологического диспансера итоговое значение эмпатии обусловлено, прежде всего, показателем НВИ, а у ассистентов стоматологов и администраторов – значениями шкалы ЭОП.

Выявление различия групповых показателей можно интерпретировать следующим образом. Администраторы со стажем работы, врачи и ассистенты стоматологических клиник имеют самые высокие показатели эмпатии. Это не случайно, ибо они прошли в свое время психологический отбор, имеют значительный опыт работы с пациентами и совершенствуют навыки общения. Эти группы можно считать наиболее профессионально успешными в плане психологического общения. На их фоне не удивляет снижение эмпатии у стоматологов госучреждений. Их работа еще не подвергалась решительной коррекции в плане психологии общения с пациентами, здесь доминирует «конвейерный», обезличенный подход к пациентам. Явно специфична работа медсестер неврологического диспансера. Они сопровождаются «Эмоциональным сгоранием», а снижение эмпатии, возможно, является следствием данного обстоятельства и своего рода защитной реакцией в повседневной практике.

Эмоциональная ригидность (неподатливость, жесткость, негибкость) выражается в том, что личность слабо, очень избирательно, негибко и в ограниченном диапазоне реагирует эмоциями на различные внешние и внутренние воздействия.

Эмоциональная ригидность в значительной степени определяется свойствами нервной системы – возбудимостью, реактивностью, подвижностью, гибкостью процессов торможения и возбуждения. Эти физиологические характеристики нервной системы, в конечном счете, сказываются на богатстве или узости эмоциональных реакций личности – нейротизме.

> Нейротизм – динамическая характеристика эмоций личности, проявляющаяся в их многообразии, сменяемости и подвижности.

Люди различаются по уровню нейротизма: он бывает высоким, средним (нормальным) и низким. Низкий уровень нейротичности становится причиной эмоциональной ригидности. Опросник английских психологов Ганса и Сибеллы Айзенков (чаще его называют просто тестом Айзенка) включает серию вопросов, определяющих уровень нейротизма. Предлагаем их вашему вниманию – отвечайте «да» или «нет».

Вы склонны к нейротизму, если:

1. Вас легко обидеть.

2. Иногда вы чувствуете себя несчастным человеком, не имея для этого серьезной причины.

3. Вы раздражительный человек.

4. Вам часто снятся кошмары.

5. Вы часто беспокоитесь из-за того, что сделали или сказали что-нибудь такое, чего не следовало бы делать или говорить.

6. Вы часто мечтаете.

7. У вас бывают сердцебиения.

8. Бывает, что вам не спится из-за того, что разные мысли лезут в голову.

9. Вы часто бываете в возбужденном состоянии, когда вам трудно сосредоточиться, собраться с мыслями.

10. Вас часто беспокоит чувство вины.

11. Вы считаете себя человеком чувствительным.

12. У вас бывают приступы дрожи.

13. Иногда вы бываете так возбуждены, что трудно усидеть на одном месте.

14. Вы можете назвать себя нервным человеком.

15. У вас бывают головные боли.

16. Вы человек не уверенный в себе.

17. Обычно вы долго переживаете после случившегося конфуза, неприятности.

18. Вы застенчивы.

19. У вас часто случаются неприятности из-за того, что вы поступаете, не подумав.

20. Вы обычно волнуетесь перед важным или ответственным делом.

21. Вы легко обижаетесь, когда люди указывают на ваши ошибки в работе или на ваши личные недостатки.

22. Часто, сделав какое-либо важное дело, вы испытываете чувство, что могли бы сделать его лучше.

23. Вы страдаете от бессонницы.

24. Вас беспокоит чувство, что вы чем-то хуже других.

Обработка данных. Подсчитайте количество положительных ответов и за каждый начислите балл. Норма 8-10 баллов, чем выше полученный вами результат, тем более выражен нейротизм, и наоборот – чем меньше баллов, тем отчетливее эмоциональная ригидность,

Люди с повышенными и очень высокими показателями нейротизма отличаются чрезмерной эмоциональностью, что, естественно, осложняет взаимодействие с ними. В то же время недостаточная эмоциональность весьма обедняет личность: она живет в условиях энергодефицита. Ее связи с внешним миром затруднены, существенно ограничены или даже искажены. Дело в том, что расшифровка информационного потока извне осуществляется с участием строго ограниченного эмоционального репертуара. В результате человек будто все время смотрит на мир через небольшое окно и всегда наблюдает одну и ту же картину, те же образы, те же краски и переживает одни и те же впечатления. В таких случаях есть основание говорить о дефектах эмоционального восприятия и дефектах восприятия эмоций.

Эмоциональная вязкость. Реакции сопровождаются фиксацией аффекта и внимания на каких-либо значимых событиях, объектах. Проявляется в действиях, которые менее всего обусловлены сущностью ситуации, но, главным образом, консервативными взглядами личности, раз и навсегда заведенным порядком в жизни, привычками, стереотипами отношений к людям, к новому. Вместо живой, опосредованной интеллектом реакции, личность длительно сосредотачивается на психотравмирующих обстоятельствах, на неудачах и обидах, волнующих темах.

Возникшая энергия эмоций не разряжается, но зацикливается на разных уровнях личности: пробуждает стереотипы мышления, привычки, устойчивые воспоминания, впечатления. В соответствии с такой моделью ведут себя очень разные типажи: по любому поводу возвращается к разговорам о своем начальнике обиженный подчиненный, не может обойтись без критики мужа недовольная жена, не в состоянии воздержаться от комментария доктринер, схоласт и начетчик.

Эмоциональная слабость, или лабильность (изменчивость). Легкая и капризная изменчивость настроения по разным, часто сиюминутным причинам, иногда не известным самой личности. Воздействия провоцируют мощный приток энергии, неадекватный их силе и значимости. Эмоциональная реакция мгновенно вбирает в себя энергетику всего организма, что резко снижает тормозящую роль интеллекта. В результате повышение настроения зачастую приобретает оттенок сентиментальности, умиления, а понижение – слезливости, слабодушия.

Крайняя степень эмоциональной слабости определяется термином «эмоциональное недержание» – это полная неспособность сдерживать внешние проявления эмоций в сочетании с резкими колебаниями настроения по любому поводу. Иногда наблюдается чрезвычайно утонченная эмоциональная чувствительность, когда неприметные и случайные детали происходящего оставляют очень глубокое впечатление.

Эмоциональная монотонность. Эмоциональные реакции лишены гибкости, естественной зависимости от внешних и внутренних воздействий. Эмоции однообразны, неподвижны, без суточной динамики и не меняющиеся от внешних стимулов. Нет эмоционального отзвука на события, сообщения и состояния окружающих. Речь сухая, лишенная мелодичности, образности, тональность голоса приглушена. Мимика бедная, жестикуляция скудная, однотипная. Все свидетельствует о том, что энергия стимулов не преобразуется в энергию эмоций, а интеллект слабо проявляет себя в роли «реостата» и «трансформатора» – он мало участвует в оценке внешних и внутренних воздействий.

Эмоциональное огрубление. Утрата тонких эмоциональных дифференцировок, то есть способности определять уместность тех или иных эмоционально окрашенных реакций и дозировать их. Личность теряет присущие ей ранее сдержанность, деликатность, учтивость, такт, чувство собственного достоинства и уважения к другим, становится расторможенной, назойливой, циничной, хвастливой, бесцеремонной, заносчивой, не соблюдает элементарные приличия. Эмоциональное огрубление обычно становится следствием органических нарушений, снижающих функции интеллекта, например, при алкоголизме, наркомании, патологических проявлениях старения.

Эмоциональная тупость. Ответным реакциям характерна душевная холодность, черствость, опустошенность, бессердечие. Эмоциональный репертуар личности резко ограничен, в нем нет реакций, включающих нравственные, этические и эстетические чувства. Такой тип реагирования связан с явным недоразвитием или утратой высших эмоций. Обозначается иногда как «моральная идиотия», олотимия.

Утрата эмоционального резонанса. Полное или почти полное отсутствие эмоционального отклика на различные события. Личность разобщена с внешним миром, утратила ощущение слитности с происходящим: «Воспринимаю все глазами, умом – не сердцем». Эмоции перестали выполнять важнейшую свою функцию – связывать внешнее, материальное и внутреннее, духовное. В результате в значительной мере нарушается естественный энергетический обмен между индивидом и средой.

Алекситимия. Сниженная способность или затрудненность в вербализации эмоциональных состояний. Термин «алекситимия» буквально переводится так: «без слов для чувств». В близком переводе это может означать: «нет слов для названия переживаемых эмоциональных состояний». Термин появился в научной литературе в 1968 году, хотя явление, стоящее за ним, было известно медикам и раньше. Ими подмечено, что многие пациенты психосоматической клиники мыслят утилитарно, имеют тенденцию больше действовать, а не разъяснять в конфликтных и стрессовых ситуациях, затрудняются в поиске подходящих слов и символических средств для описания своих эмоциональных состояний.

Алекситимия – психологическая характеристика личности, у которой отмечаются следующие особенности в когнитивно-аффективной сфере:

1) трудность в определении (идентификации) и описании собственных переживаний;

2) сложность в проведении различий между чувствами и телесными ощущениями;

3) снижение способности к символизации, о чем свидетельствует бедность фантазии, воображения;

4) фокусированность в большей мере на внешних событиях, чем на внутренних переживаниях.

Клиницисты выдвинули гипотезу, согласно которой ограниченность осознания эмоций и когнитивной переработки аффекта ведет к фокусированию сознания на соматическом компоненте эмоционального возбуждения. Иными словами: отсутствие возможности высказаться и поразмыслить относительно собственных переживаний выливается в усиление физиологических реакций на стрессовые ситуации. И напротив: выскажешь все – на душе становится легче.

Тем не менее, по нашему мнению, остается неясной причина алексити-мии: то ли у человека притуплены эмоциональные впечатления и поэтому их трудно выразить словами, то ли переживания достаточно яркие и масштабные, но обедненный интеллект не может их передать в словесной форме.

Мы склонны полагать, что причина и в том, и в другом: временно или постоянно нарушены энергодинамические отношения между эмоциональными программами и интеллектом, который контролирует их действия. Эмоции, очевидно, не обладают достаточной энергией, чтобы «включить» интеллект, а интеллект не направляет свою мощь на переработку эмоций.

Клинический опыт некоторым образом подтверждает это предположение. Алекситимия бывает «первичной», когда она является устойчивым свойством несколько «инфантильной личности»; и «вторичной», когда она возникает вследствие перенесения тяжелой травмы или психосоматического заболевания. Первичная алекситимия необратима, то есть ее нельзя устранить в процессе психотерапии, развивающей (восстанавливающей) способность к осознанию и вербализации своих эмоциональных состояний. Необратимость алекситимии, наверное, объясняется серьезными нарушениями в эмоциональной сфере. Вторичная алекситимия обычно обратима, ее можно преодолеть посредством интенсивной и глубокой психотерапии, побуждая пациента наблюдать и выражать свои эмоции. Следовательно, они в нормальном состоянии, поэтому поддаются вербализации.

Однако пора перейти от клинического материала к обыденной жизни. В нашем окружении немало людей, которые по тем или иным причинам ограниченно перерабатывают эмоциональные впечатления. Трудно фиксировать и описывать свои переживания довольно внушительному контингенту людей. Среди них эмоционально ригидные, которые часто даже не подозревают о своей когнитивно-аффективной ограниченности. Сюда же следует отнести тех, кто не способен вовремя замечать у себя наступление аффектов. А что можно сказать о тех, кто привык шумно или развязно вести себя, не замечая, что мешает окружающим? У таких явные проблемы с дифференцировкой эмоциональных состояний. «Толстокожесть», пожалуй, также одно из «бытовых» проявлений алекситимии: человек плохо понимает состояние другого, потому что не способен хорошо понять себя, отдавать себе отчет о переживаемых эмоциях, отсюда – неадекватное отношение к партнеру.

Можно утверждать, что вполне психически нормальный, но не имеющий навыка вербализации эмоций индивид в известной мере подвержен алекситимии. Почти все мы испытываем некоторые трудности, когда приходится описывать свои эмоциональные состояния и внутренние переживания. Например, многие соматические больные затрудняются достаточно точно охарактеризовать свои болевые ощущения. Об этом знает любой терапевт или хирург.

> Повышенный уровень алекситимии свидетельствует о затруднениях в эмоционально-интеллектуальной сфере и является противопоказанием для профессионалов в области общения.

Возможно, вывод кому-то покажется прямолинейным, но он верный: если ты затрудняешься выразить свои эмоциональные состояния и свойства, то сможешь ли передать, вербализовать состояния и свойства партнеров?

Предлагаем вам определить у себя уровень алекситимии при помощи специального опросника – Торонтской Алекситимической Шкалы, апробированной в институте им. В. М. Бехтерева. Пользуясь данной шкалой, укажите, в какой степени Вы согласны или не согласны с каждым из следующих утверждений (ставьте X в соответствующем месте). Дайте только один ответ на каждое утверждение: 1) совершенно не согласен; 2) скорее не согласен; 3) ни то, ни другое; 4) скорее согласен; 5) совершенно согласен.

Обработка данных. Подсчет баллов осуществляется таким образом:

1) ответ «совершенно не согласен» – оценивается в 1 балл, «скорее согласен» – 2, «ни то, ни другое» – 3, «скорее согласен» – 4, «совершенно согласен» – 5. Эта система баллов действительна для пунктов шкалы 2, 3, 4, 7, 8, 10, 14, 16, 17, 18, 19, 20, 22, 23, 25, 26;

2) отрицательный код имеют пункты шкалы: 1, 5, 6, 9, 11, 12, 13, 15, 21, 24. Для получения итоговой оценки в баллах следует проставить противоположную оценку по этим пунктам (то есть оценка 1 получает 5 баллов; 2–4; 3–3; 4–2; 5–1);

3) сумма баллов по всем пунктам и есть итоговый показатель «алекситимичности».

Теоретическое распределение результатов возможно от 26 до 130 баллов. По данным авторов методики, «алекситимический» тип личности получает 74 балла и выше. «Неаликситимический» тип личности набирает 62 балла и ниже. Ученые психоневрологического института им. В. М. Бехтерева, адаптировавшие методику, выявили средние значения показателя алекситимии у нескольких групп: контрольная группа здоровых людей – 59,3±1,3; группа больных с психосоматическими расстройствами – 72,09±0,82; группа больных неврозами – 70,1 ±1,3 (Алекситимия и методы ее определения при пограничных и психосоматических расстройствах. Методическое пособие. СПб., 1994).

Понятие «эмоциональное выгорание» появилось в психологии сравнительно недавно, лет 20 тому назад. В последнее время оно широко используется в научных текстах и лексиконе психиатров, медицинских и социальных психологов, звучит с экранов телевизоров и мелькает на страницах популярных изданий. Дело в том, что представители многих профессий, чья деятельность связана с общением, подвержены симптомам постепенного эмоционального утомления и опустошения. Прежде всего, это касается врачей, педагогов, воспитателей, работников торговли и сферы обслуживания. Если к этому отряду представителей массовых профессий прибавить руководителей, менеджеров и командиров, работников милиции, прокуратуры и судов, обслуживающий персонал железной дороги и аэрофлота, всякого рода инструкторов, экскурсоводов и переводчиков, интервьюеров, библиотекарей и артистов, то получится, что каждый второй подвержен опасности эмоционального выгорания.

В свете указанного выше понятно, почему, например, в США вдруг поднялся переполох в связи с очередной национальной социально-психологической напастью. С присущей им экспрессией американцы обсуждают проблему «выгорания» в научной литературе и публицистике. Американцам кажется, будто большинство нации эмоционально очерствело, формально реагирует на разные социальные явления и события в личной жизни. Наблюдая отдельных американцев со стороны, этого о них не скажешь, хотя внутри страны, возможно, многое видится иначе.

Прямо скажем, термин «эмоциональное выгорание» не строго научный. Быть может, поэтому само явление освещается несколько упрощенно и популистски как в зарубежной, так и в отечественной литературе. На самом же деле за ним стоят очень серьезные психологические и психофизиологические реалии, имеющие свои причины, формы проявления и коммуникативные следствия. Прежде всего, отметим, что эмоциональное выгорание (будем пользоваться этим понятием, коль оно есть) приобретается в процессе жизнедеятельности человека. Этим «выгорание» отличается от различных форм эмоциональной ригидности, которая, напомним читателю, определяется органическими причинами – свойствами нервной системы, степенью подвижности эмоций, психосоматическими нарушениями.

> Эмоциональное выгорание – это выработанный личностью механизм психологической защиты в форме полного или частичного исключения эмоций (понижения их энергетики) в ответ на избранные психотравмирующие воздействия.

Эмоциональное выгорание представляет собой приобретенный стереотип эмоционального, чаще всего профессионального, поведения. «Выгорание» отчасти функциональный стереотип, поскольку позволяет человеку дозировать и экономно расходовать энергетические ресурсы. В то же время, могут возникать его дисфункциональные следствия, когда «выгорание» отрицательно сказывается на исполнении профессиональной деятельности и отношениях с партнерами.

> Эмоциональное выгорание является формой профессиональной деформации личности.

Данный стереотип эмоционального восприятия действительности складывается под воздействием ряда факторов предпосылок – внешних и внутренних.

Хроническая напряженная психоэмоциональная деятельность. Такая деятельность связана с интенсивным общением, точнее, с целенаправленным восприятием партнеров и воздействием на них. Профессионалу, работающему с людьми, приходится постоянно подкреплять эмоциями разные аспекты общения: активно ставить и решать проблемы, внимательно воспринимать, усиленно запоминать и быстро интерпретировать визуальную, звуковую и письменную информацию, быстро взвешивать альтернативы и принимать решения.

Ограничимся иллюстрацией, касающейся педагогической деятельности. По данным обследования 7300 учителей общеобразовательных школ, 56,8 % опрошенных подчеркивают, что они испытывают постоянные и значительные интеллектуальные перегрузки, еще 24 % считают интеллектуальные нагрузки умеренными, но постоянными. Практически все педагоги указывают на то, что их работа связана с психоэмоциональными перегрузками, причем 32 % отмечают постоянный характер оных. Кроме того, 18,4 % педагогов усматривают в ней значительные физические нагрузки (Беребин М. А. Факторы риска психической дезадаптации и ее распространенность у педагогов общеобразовательных школ. Автореф. канд. дисс, 1996).

Дестабилизирующая организация деятельности. Основные ее признаки общеизвестны: нечеткая организация и планирование труда, недостаток оборудования, плохо структурированная и расплывчатая информация, наличие в ней «бюрократического шума» – мелких подробностей, противоречий, завышенные нормы контингента, с которым связана профессиональная деятельность, например, учащихся в классе, пациентов, принимаемых за рабочую смену, клиентов, обслуживаемых за день. При этом следует учитывать, что дестабилизирующая обстановка вызывает многократный негативный эффект: она сказывается на самом профессионале, на субъекте общения – клиенте, потребителе, пациенте и т. п., а затем на взаимоотношениях обеих сторон.

Повышенная ответственность за исполняемые функции и операции. Представители массовых профессий обычно работают в режиме внешнего и внутреннего контроля. Прежде всего, это касается медиков, педагогов, воспитателей, блюстителей общественного порядка, обслуживающего персонала. Процессуальное содержание их деятельности заключается в том, что постоянно надо входить и находиться в состоянии субъекта, с которым осуществляется совместная деятельность. Надо всматриваться, вслушиваться, вчувствоваться в него; сопереживать, сострадать, сочувствовать; предвосхищать его слова, настроения, поступки. А главное, постоянно приходится принимать на себя энергетические разряды партнеров.

На всех, кто работает с людьми и честно относится к своим обязанностям, лежит нравственная и юридическая ответственность за благополучие вверенных деловых партнеров – заказчиков, пациентов, учащихся, клиентов, пассажиров, покупателей. Особенно высока ответственность за здоровье и жизнь человека. Плата высока – нервное перенапряжение. Например, хирурги работают «на износ», ответственность и самоконтроль столь велики, что, по данным исследований, врачи этой медицинской специализации уходят из жизни раньше других своих коллег.

Или взять школьного учителя. За день проведения уроков самоотдача и самоконтроль столь значительны, что к следующему рабочему дню психические ресурсы практически не восстанавливаются. По данным упомянутого выше обследования 7300 педагогов общеобразовательных школ, риск и повышенный риск патологии сердечно-сосудистой системы отмечен в 29,4 % случаев, заболевания сосудов головного мозга у 37,2 % педагогов, 57,8 % обследованных имеют нарушения деятельности желудочно-кишечного тракта. Вся выявляемая соматическая патология сопровождается клиникой неврозоподобных нарушений. Собственно невротические расстройства выявились в 60–70 % случаев.

Указанная картина здоровья учительства обусловлена, вероятно, многими социальными, экономическими, жилищно-бытовыми факторами. Немалая роль здесь, конечно, и психического напряжения, сопровождающего профессиональные будни педагога. Тревожность, депрессия, эмоциональная ригидность и эмоциональное опустошение – вот цена ответственности, которую платит учитель. Но есть еще и оборотная сторона приведенной удручающей статистики. Возникают вопросы: кто же учит и воспитывает наших детей? Может ли человек, обремененный такими страданиями, успешно влиять на подрастающее поколение? Не мудрено, что, в целях экономии своих энергоресурсов, многие педагоги прибегают к различным механизмам психологической защиты и, по крайней мере, обречены на эмоциональное выгорание.

Любой профессионал в сфере межличностных отношений находится под постоянным прессингом особых социальных институтов, призванных побуждать к ответственности за исполняемые функции и операции. Среди таких институтов жесткие и конкретные ролевые предписания, права личности и потребителя, законы рынка и конкуренции, лицензирование и безработица. По мере развития в нашем обществе этих признанных институтов будет еще больше повышаться внешний и внутренний контроль над исполняемой деятельностью и, следовательно, будет обостряться проблема эмоционального выгорания.

Здесь уместно отметить щадящий характер «книги жалоб», уходящий в прошлое. Институт «жалоб» – некая пародия на современные формы социального и правового контроля над деятельностью профессионала в сфере лечения, обслуживания или обучения. «Жалоба» скорее выполняла функцию громоотвода для обиженного или недовольного субъекта, чем служила инструментом повышения ответственности профессионала. «Жалобой» можно манипулировать, ее можно игнорировать. «Жалоба» повышает статус чиновника, ибо в его власти придать ей ход или «спустить на тормозах». «Жалоба» обеспечивала относительный психологический комфорт профессионалу. Будем надеяться, что дни этого архаичного изобретения тоталитарного режима сочтены, но вместе с этим приятным фактом возрастает вероятность повышения энергетической отдачи в профессиональном общении.

Неблагополучная психологическая атмосфера профессиональной деятельности. Таковая определяется двумя основными обстоятельствами: конфликтностью по вертикали, в системе «руководитель – подчиненный», и по горизонтали, в системе «коллега – коллега». Нервозная обстановка побуждает одних растрачивать эмоции, а других – искать способы экономии своих психических ресурсов. Рано или поздно осмотрительный человек с крепкими нервами будет склоняться к тактике эмоционального выгорания: держаться от всего и всех подальше, не принимать все близко к сердцу, беречь нервы.

Психологически трудный контингент, с которым имеет дело профессионал в сфере общения. У врачей это тяжелые и умирающие больные. У педагогов и воспитателей – дети с аномалиями характера, нервной системы и с задержками психического развития. У руководителя или командира – подчиненные с акцентированными характерами, неврозами, признаками психопатизации, нарушители дисциплины, безответственные работники, неумеренно пьющие. У обслуживающего персонала – капризные и грубые клиенты. У сотрудника милиции – злостные нарушители общественного порядка. Если вы работаете с людьми, то почти ежедневно попадается клиент или пациент, который «попортит вам нервы» или «доведет до белого каления». Невольно вы начинаете упреждать подобные случаи и прибегаете к экономии эмоциональных ресурсов, убеждая себя при помощи формулы: «не следует обращать внимание…». В зависимости от статистики своих наблюдений, вы добавляете, кого именно надо эмоционально игнорировать: невоспитанных, распущенных, неумных, капризных или безнравственных. Механизм психологической защиты найден, но эмоциональная отстраненность может быть использована неуместно, и тогда вы не включаетесь в нужды и требования вполне нормального партнера по деловому общению. На этой почве возникают недоразумение и конфликт – эмоциональное выгорание проявилось своей дисфункциональной стороной.

Склонность к эмоциональной ригидности. Естественно, эмоциональное выгорание как средство психологической защиты возникает быстрее у тех, кто менее реактивен и восприимчив, более эмоционально сдержан. Напротив, формирование симптомов «выгорания» будет проходить медленнее у людей импульсивных, обладающих подвижными нервными процессами. Повышенная впечатлительность и чувствительность могут полностью блокировать рассматриваемый механизм психологической защиты и не позволять ему развиваться. Жизнь многократно подтверждает сказанное. Нередко случается так, что, проработав «в людях» до пенсии, человек, тем не менее, не утратил отзывчивость, эмоциональную вовлеченность, способность к соучастию и сопереживанию.

Интенсивная интериоризация (восприятие и переживание) обстоятельств профессиональной деятельности. Данное психологическое явление возникает у людей с повышенной ответственностью за порученное дело, исполняемую роль. Довольно часто встречаются случаи, когда по молодости, неопытности и, может быть, наивности, специалист, работающий с людьми, воспринимает все слишком эмоционально, отдается делу без остатка. Каждый стрессогенный случай из практики оставляет глубокий след в душе. Судьба, здоровье, благополучие субъекта деятельности вызывают интенсивное соучастие и сопереживание, мучительные раздумья и бессонницу. Постепенно эмоционально-энергетические ресурсы истощаются, и возникает необходимость восстанавливать их или беречь, прибегая к тем или иным приемам психологической защиты. Так, некоторые специалисты через какое-то время меняют профиль работы и даже профессию. Часть молодых учителей покидают школу в первые 5 лет трудового стажа. Но типичный вариант экономии ресурсов – эмоциональное выгорание. Учителя спустя 11–16 лет приобретают энергосберегающие стратегии исполнения профессиональной деятельности.

Нередко бывает, что в работе профессионала чередуются периоды интенсивной интериоризации и психологической защиты. Временами восприятие неблагоприятных сторон деятельности обостряется, и тогда человек очень переживает стрессовые ситуации, конфликты, допущенные ошибки. К примеру, врач, который, казалось бы, привык проявлять выдержку, наблюдая смерть больных, периодически переживает сильные отрицательные эмоции. Вместе с тем нередки моменты, когда он ловит себя на мысли, что ему все безразлично и ничто уже не волнует. Педагог, научившийся спокойно реагировать на аномалии характеров подросткового возраста, вдруг «срывается» в общении с определенным ребенком, возмущен его бестактными выходками и грубостью. Но случается – тот же учитель понимает, что надо проявить особое внимание к ученику и его семье, однако не в силах предпринять соответствующие шаги. Эмоциональное выгорание обернулось безразличием и апатией.

Слабая мотивация эмоциональной отдачи в профессиональной деятельности. Здесь имеется два аспекта. Во-первых, профессионал в сфере общения не считает для себя необходимым или почему-то не заинтересован проявлять соучастие и сопереживание субъекту своей деятельности. Соответствующее умонастроение стимулирует не только эмоциональное выгорание, но и его крайние формы – безразличие, равнодушие, душевную черствость. Во-вторых, человек не привык, не умеет поощрять себя за сопереживание и соучастие, проявляемые по отношению к субъектам профессиональной деятельности. Систему самооценок он поддерживает иными средствами – материальными или позиционными достижениями. Альтруистическая эмоциональная отдача для такого человека ничего не значит, и он не нуждается в ней, не испытывает от нее удовлетворения. Естественно, «выгорать» ему просто и легко. Иное дело личность с альтруистическими ценностями. Для нее важно помогать и сочувствовать другим. Утрату эмоциональности в общении она переживает как показатель нравственных потерь, как утрату человечности.

Нравственные дефекты и дезориентация личности. Возможно, профессионал имел нравственный изъян еще до того, как стал работать с людьми, или приобрел в процессе деятельности. Нравственный дефект обусловлен неспособностью включать во взаимодействие с деловыми партнерами такие моральные категории, как совесть, добродетель, добропорядочность, честность, уважение прав и достоинства другой личности. Нравственная дезориентация вызывается иными причинами – неумением отличать доброе от плохого, благо от вреда, наносимого личности. Однако как в случае нравственного дефекта, так и при наличии нравственной дезориентации, формирование эмоционального выгорания облегчается. Увеличивается вероятность безразличия к субъекту деятельности и апатии к исполняемым обязанностям.

Теперь перейдем к поведенческим проявлениям, то есть симптомам эмоционального выгорания. Каковы они и как их определить? Чтобы ответить на эти вопросы, важно подчеркнуть очевидную связь эмоционального выгорания со стрессом.

> Эмоциональное выгорание – динамический процесс и возникает поэтапно, в полном соответствии с механизмом развития стресса.

Ганс Селье, основоположник учения о стрессе, рассматривал его как неспецифическую (то есть всеобщего действия) защитную реакцию организма в ответ на психотравмирующие факторы разного свойства. При эмоциональном выгорании налицо все три фазы стресса:

1) нервное (тревожное) напряжение – его создают хроническая психоэмоциональная атмосфера, дестабилизирующая обстановка, повышенная ответственность, трудность контингента;

2) резистенция, то есть сопротивление, – человек пытается более или менее успешно оградить себя от неприятных впечатлений;

3) истощение – оскудение психических ресурсов, снижение эмоционального тонуса, которое наступает вследствие того, что проявленное сопротивление оказалось неэффективным.

Соответственно каждому этапу, возникают отдельные признаки, или симптомы, нарастающего эмоционального выгорания.

Нервное (тревожное) напряжение служит предвестником и «запускающим» механизмом в формировании эмоционального выгорания. Напряжение имеет динамический характер, что обусловливается изматывающим постоянством или усилением психотравмирующих факторов. Тревожное напряжение включает несколько симптомов.

1 . Симптом «переживания психотравмирующих обстоятельств». Проявляется усиливающимся осознанием психотравмирующих факторов профессиональной деятельности, которые трудно или вовсе не устранимы. Если человек не ригиден, то раздражение ими постепенно растет, накапливается отчаяние и негодование. Неразрешимость ситуации приводит к развитию прочих явлений «выгорания».

2. Симптом «неудовлетворенности собой». В результате неудач или неспособности повлиять на психотравмирующие обстоятельства, человек обычно испытывает недовольство собой, избранной профессией, занимаемой должностью, конкретными обязанностями. Действует механизм «эмоционального переноса» – энергетика направляется не только и не столько вовне, сколько на себя. По крайней мере, возникает замкнутый энергетический контур «Я и обстоятельства»: впечатления от внешних факторов деятельности постоянно травмируют личность и побуждают ее вновь и вновь переживать психотравмирующие элементы профессиональной деятельности. В этой схеме особое значение имеют известные нам внутренние факторы, способствующие появлению эмоционального выгорания: интенсивная интериоризация обязанностей, роли, обстоятельства деятельности, повышенная совестливость и чувство ответственности. На начальных этапах «выгорания» они нагнетают напряжение, а на последующих провоцируют психологическую защиту.

3. Симптом «загнанности в клетку». Возникает не во всех случаях, хотя выступает логическим продолжением развивающегося стресса. Когда психотравмирующие обстоятельства очень давят и устранить их невозможно, к нам часто приходит чувство безысходности. Мы пытаемся что-то изменить, еще и еще раз обдумываем неудовлетворительные аспекты своей работы. Это приводит к усилению психической энергии за счет индукции идеального: работает мышление, действуют планы, цели, установки, смыслы, подключаются образы должного и желаемого. Сосредоточение психической энергии достигает внушительных объемов. И если она не находит выхода, если не сработало какое-либо средство психологической защиты, включая эмоциональное выгорание, то человек переживает ощущение «загнанности в клетку». Это состояние интеллектуально-эмоционального затора, тупика. В жизни мы часто ощущаем состояние «загнанности в клетку», и не только по поводу профессиональной деятельности. В таких случаях мы в отчаянии произносим: «неужели это не имеет пределов», «нет сил с этим бороться», «я чувствую безысходность ситуации». Нас повергает в исступление бюрократическая казенщина, организационная бестолковщина, людская непорядочность, повседневная рутинность.

4. Симптом «тревоги и депрессии». Обнаруживается в связи с профессиональной деятельностью в особо осложненных обстоятельствах, побуждающих к эмоциональному выгоранию как средству психологической защиты. Чувство неудовлетворенности работой и собой порождают мощные энергетические напряжения в форме переживания ситуативной или личностной тревоги, разочарования в себе, в избранной профессии, в конкретной должности или месте службы. Симптом «тревоги и депрессии», – пожалуй, крайняя точка в формировании тревожной напряженности при развитии эмоционального выгорания.

Вычленение этой фазы в самостоятельную весьма условно. Фактически сопротивление нарастающему стрессу начинается с момента появления тревожного напряжения. Это естественно: человек осознанно или бессознательно стремится к психологическому комфорту, снизить давление внешних обстоятельств с помощью имеющихся в его распоряжении средств. Формирование защиты с участием эмоционального выгорания происходит на фоне следующих явлений.

1. Симптом «неадекватного избирательного эмоционального реагирования». Несомненный признак «выгорания», когда профессионал перестает улавливать разницу между двумя принципиально отличающимися явлениями: экономичное проявление эмоций и неадекватное избирательное эмоциональное реагирование. В первом случае речь идет о выработанном со временем полезном навыке (подчеркиваем это обстоятельство) подключать к взаимодействию с деловыми партнерами эмоции довольно ограниченного регистра и умеренной интенсивности: легкая улыбка, приветливый взгляд, мягкий, спокойный тон речи, сдержанные реакции на сильные раздражители, лаконичные формы выражения несогласия, отсутствие категоричности, грубости. Такой режим общения можно приветствовать, ибо он свидетельствует о высоком уровне профессионализма. Он вполне оправдан в случаях:

Если не препятствует интеллектуальной проработке информации, обусловливающей эффективность деятельности. Экономия эмоций не снижает «вхождение» в партнера, то есть понимание его состояний и потребностей, не мешает принятию решений и формулировке выводов;

Если не настораживает и не отталкивает партнера;

Если, при необходимости, уступает место иным, адекватным формам реагирования на ситуацию.

Например, профессионал, когда требуется, способен отнестись к партеру подчеркнуто вежливо, внимательно, с искренним сочувствием. Совсем иное дело, когда профессионал неадекватно «экономит» на эмоциях, ограничивает эмоциональную отдачу за счет выборочного реагирования в ходе рабочих контактов. Действует принцип «хочу или не хочу»: сочту нужным – уделю внимание данному партнеру, будет настроение – откликнусь на его состояния и потребности. При всей неприемлемости такого стиля эмоционального поведения, он весьма распространен. Дело в том, что человеку чаще всего кажется, будто он поступает допустимым образом. Однако субъект общения или сторонний наблюдатель фиксирует иное – эмоциональную черствость, неучтивость, равнодушие.

> Неадекватное ограничение диапазона и интенсивности включения эмоций в профессиональное общение интерпретируется партнерами как неуважение к их личности, то есть переходит в плоскость нравственных оценок.

2. Симптом «эмоционально-нравственной дезориентации». Он как бы углубляет неадекватную реакцию в отношениях с деловым партнером. Нередко у профессионала возникает потребность в самооправдании. Не проявляя должного эмоционального отношения к субъекту, он защищает свою стратегию. При этом звучат суждения: «это не тот случай, чтобы переживать», «такие люди не заслуживают доброго отношения», «таким нельзя сочувствовать», «почему я должен за всех волноваться».

Подобные мысли и оценки, бесспорно, свидетельствуют о том, что эмоции не пробуждают или недостаточно стимулируют нравственные чувства. Ведь профессиональная деятельность, построенная на человеческом общении, не знает исключений. Врач не имеет морального права делить больных на «хороших» и «плохих». Учитель не должен решать педагогические проблемы подопечных по собственному выбору. Обслуживающий персонал не может руководствоваться личными предпочтениями: «этого клиента обслужу быстро и хорошо, а этот пусть подождет и понервничает».

К сожалению, в жизни мы зачастую сталкиваемся с проявлениями эмоционально-нравственной дезориентации. Как правило, это вызывает справедливое возмущение, мы осуждаем попытки поделить нас на достойных и не достойных уважения. Но с такой же легкостью почти каждый, занимая свое место в системе служебно-личностных отношений, допускает эмоционально нравственную дезориентацию. В нашем обществе привычно исполнять свои обязанности в зависимости от настроения и субъективного предпочтения, что свидетельствует, если можно так выразиться, о раннем периоде развития цивилизации в сфере межсубъектных взаимосвязей.

3. Симптом «расширения сферы экономии эмоций». Такое доказательство эмоционального выгорания имеет место тогда, когда данная форма защиты осуществляется вне профессиональной области – в общении с родными, приятелями и знакомыми. Случай известный: на работе вы до того устаете от контактов, разговоров, ответов на вопросы, что вам не хочется общаться даже с близкими. Кстати, часто именно домашние становятся первой «жертвой» эмоционального выгорания. На службе вы еще держитесь соответственно нормативам и обязанностям, а дома замыкаетесь или, хуже того, готовы послать всех подальше, а то и просто «рычите» на брачного партнера и детей. Можно сказать, что вы пресыщены человеческими контактами. Вы переживаете симптом «отравления людьми».

4. Симптом «редукции профессиональных обязанностей». Термин редукция означает упрощение. В профессиональной деятельности, предполагающей широкое общение с людьми, редукция проявляется в попытках облегчить или сократить обязанности, которые требуют эмоциональных затрат. По пресловутым «законам редукции» нас, субъектов сферы обслуживания, лечения, обучения и воспитания, обделяют элементарным вниманием. Врач не находит нужным дольше побеседовать с больным, побудить к подробному изложению жалоб. Анамнез получается скупым и недостаточно информативным. Больной жалуется на кашель, его надо послушать с помощью фонендоскопа, задать уточняющие вопросы, но вместо этих действий, требующих подключения эмоций, доктор ограничивается направлением на флюорографию. Медсестра, пришедшая к вам на дом сделать инъекцию, не обронила доброго слова, «забыла» дать пояснения к приему назначения. Официант «не замечает», что надо сменить или хотя бы стряхнуть скатерть на вашем столике. Проводник не спешит предложить чай пассажирам. Стюардесса, общаясь с вами, смотрит «стеклянными глазами». Одним словом, редукция профессиональных обязанностей – привычная спутница бескультурья в деловых контактах.

Характеризуется более или менее выраженным падением общего энергетического тонуса и ослаблением нервной системы. Эмоциональная защита в форме «выгорания» становится неотъемлемым атрибутом личности.

1. Симптом «эмоционального дефицита». К профессионалу приходит ощущение, что эмоционально он уже не может помогать субъектам своей деятельности. Не в состоянии войти в их положение, соучаствовать и сопереживать, отзываться на ситуации, которые должны трогать, побуждать усиливать интеллектуальную, волевую и нравственную отдачу. О том, что это ничто иное, как эмоциональное выгорание, говорит его еще недавний опыт. Некоторое время тому назад таких ощущений не было, и личность переживает их появление. Постепенно симптом усиливается и приобретает более осложненную форму: все реже проявляются положительные эмоции и все чаще – отрицательные. Резкость, грубость, раздражительность, обиды, капризы дополняют симптом «эмоционального дефицита».

2. Симптом «эмоциональной отстраненности». Личность почти полностью исключает эмоции из сферы профессиональной деятельности. Ее почти ничто не волнует, почти ничто не вызывает эмоционального отклика – ни позитивные обстоятельства, ни отрицательные. Причем это не исходный дефект эмоциональной сферы, не признак ригидности, а приобретенная за годы обслуживания людей эмоциональная защита. Человек постепенно научается работать как робот, как бездушный автомат. В других сферах он живет полнокровными эмоциями. Реагирование без чувств и эмоций – наиболее яркий симптом «выгорания». Он свидетельствует о профессиональной деформации личности и наносит ущерб субъекту общения. Партнер обычно переживает проявленное к нему безразличие и может быть глубоко травмирован. Особенно опасна демонстративная форма эмоциональной отстраненности, когда профессионал всем своим видом показывает: «наплевать на вас».

3. Симптом «личностной отстраненности, или деперсонализации». Проявляется в широком диапазоне умонастроений и поступков профессионала в процессе общения. Прежде всего, отмечается полная или частичная утрата интереса к человеку – субъекту профессионального действия. Он воспринимается как неодушевленный предмет, как объект для манипуляций – с ним приходится что-то делать. Объект тяготит своими проблемами, потребностями, неприятно его присутствие, сам факт его существования. Метастазы «выгорания» проникают в установки, принципы и систему ценностей личности. Возникает деперсонализированный защитный эмоционально-волевой антигуманистический настрой. Личность утверждает, что работа с людьми не интересна, не доставляет удовлетворения, не представляет социальной ценности. В наиболее тяжелых формах «выгорания» личность рьяно защищает свою антигуманистическую философию: «ненавижу…», «презираю…», «взять бы автомат и всех…». В таких случаях «выгорание» смыкается с психопатологическими проявлениями личности, с неврозоподобными или психопатическими состояниями. Таким личностям противопоказана сия профессиональная деятельность. Но, увы, они ею заняты, поскольку нет психологического подбора кадров и аттестации.

4. Симптом «психосоматических и психовегетативных нарушений». Как следует из названия, симптом проявляется на уровне физического и психического самочувствия. Обычно он образуется по условно-рефлекторной связи негативного свойства.

Многое из того, что касается субъектов профессиональной деятельности, провоцирует отклонения в соматических или психических состояниях. Порой даже мысль о таких субъектах или контакт с ними вызывает плохое настроение, дурные ассоциации, бессонницу, чувство страха, неприятные ощущения в области сердца, сосудистые реакции, обострения хронических заболеваний.

Переход реакций с уровня эмоций на уровень психосоматики свидетельствует о том, что эмоциональная защита – «выгорание» – самостоятельно уже не справляется с нагрузками, и энергия эмоций перераспределяется между другими подсистемами индивида. Таким способом организм спасает себя от разрушительной мощи эмоциональной энергии, о чем речь пойдет в отдельной главе.

Проверьте себя. Если вы являетесь профессионалом в какой-либо сфере взаимодействия с людьми, вам будет интересно увидеть, в какой степени у вас сформировалась психологическая защита в форме эмоционального выгорания. Читайте суждения и отвечайте «да» или «нет». Примите во внимание, что, если в формулировках опросника идет речь о партнерах, то имеются в виду субъекты вашей профессиональной деятельности – пациенты, клиенты, потребители, заказчики, учащиеся и другие люди, с которыми вы ежедневно работаете.

1. Организационные недостатки на работе постоянно заставляют нервничать, переживать, напрягаться.

2. Сегодня я доволен своей профессией не меньше, чем в начале карьеры.

3. Я ошибся в выборе профессии или профиля деятельности (занимаю не свое место).

4. Меня беспокоит то, что я стал хуже работать (менее продуктивно, качественно, медленнее).

5. Теплота взаимодействия с партнерами очень зависит от моего настроения – хорошего или плохого.

6. От меня как профессионала мало зависит благополучие партнеров.

7. Когда я прихожу с работы домой, то некоторое время (часа 2–3) мне хочется побыть наедине, чтобы со мной никто не общался.

8. Когда я чувствую усталость или напряжение, то стараюсь поскорее решить проблемы партнера (свернуть взаимодействие).

9. Мне кажется, что эмоционально я не могу дать партнерам того, что требует профессиональный долг.

10. Моя работа притупляет эмоции.

11. Я откровенно устал от человеческих проблем, с которыми приходится иметь дело на работе.

12. Бывает, я плохо засыпаю (сплю) из-за переживаний, связанных с работой.

13. Взаимодействие с партнерами требует от меня большого напряжения.

14. Работа с людьми приносит все меньше удовлетворения.

15. Я бы сменил место работы, если бы представилась возможность.

16. Меня часто расстраивает то, что я не могу должным образом оказать партнеру профессиональную поддержку, услугу, помощь.

17. Мне всегда удается предотвратить влияние плохого настроения на деловые контакты.

18. Меня очень огорчает, если что-то не ладится в отношениях с деловым партнером.

19. Я настолько устаю на работе, что дома стараюсь общаться как можно меньше.

20. Из-за нехватки времени, усталости или напряжения часто уделяю внимание партнеру меньше, чем положено.

21. Иногда самые обычные ситуации общения на работе вызывают раздражение.

22. Я спокойно воспринимаю обоснованные претензии партнеров.

23. Общение с партнерами побудило меня сторониться людей.

24. При воспоминании о некоторых коллегах по работе или партнерах у меня портится настроение.

25. Конфликты или разногласия с коллегами отнимают много сил и эмоций.

26. Мне все труднее устанавливать или поддерживать контакты с деловыми партнерами.

27. Обстановка на работе мне кажется очень трудной, сложной.

28. У меня часто возникают тревожные ожидания, связанные с работой: что-то должно случиться, как бы не допустить ошибки, смогу ли сделать все, как надо, не сократят ли и т. п.

29. Если партнер мне неприятен, я стараюсь ограничить время общения с ним или меньше уделять ему внимания.

30. В общении на работе я придерживаюсь принципа: «не делай людям добра, не получишь зла».

31. Я охотно рассказываю домашним о своей работе.

32. Бывают дни, когда мое эмоциональное состояние плохо сказывается на результатах работы (меньше делаю, снижается качество, случаются конфликты).

33. Порой я чувствую, что надо проявить к партнеру эмоциональную отзывчивость, но не могу.

34. Я очень переживаю за свою работу.

35. Партнерам по работе отдаешь внимания и заботы больше, чем получаешь от них признательности.

36. При мысли о работе мне обычно становится не по себе: начинает колоть в области сердца, повышается давление, появляется головная боль.

37. У меня хорошие (вполне удовлетворительные) отношения с непосредственным руководителем.

38. Я часто радуюсь, видя, что моя работа приносит пользу людям.

39. Последнее время (или как всегда) меня преследуют неудачи в работе.

40. Некоторые стороны (факты) моей работы вызывают глубокое разочарование, повергают в уныние.

41. Бывают дни, когда контакты с партнерами складываются хуже, чем обычно.

42. Я разделяю деловых партнеров (субъектов деятельности) на «хороших» и «плохих».

43. Усталость от работы приводит к тому, что я стараюсь сократить общение с друзьями и знакомыми.

44. Я обычно проявляю интерес к личности партнера помимо того, что касается дела.

45. Обычно я прихожу на работу отдохнувшим, со свежими силами, в хорошем настроении.

46. Я иногда ловлю себя на том, что работаю с партнерами автоматически, без души.

47. По работе встречаются настолько неприятные люди, что невольно желаешь им чего-нибудь плохого.

48. После общения с неприятными партнерами у меня бывает ухудшение физического или психического самочувствия.

49. На работе я испытываю постоянные физические или психологические перегрузки.

50. Успехи в работе вдохновляют меня.

51. Ситуация на работе, в которой я оказался, кажется безысходной (почти безысходной).

52. Я потерял покой из-за работы.

53. На протяжении последнего года была жалоба (были жалобы) в мой адрес со стороны партнера (ов).

54. Мне удается беречь нервы благодаря тому, что многое из происходящего с партнерами я не принимаю близко к сердцу.

55. Я часто с работы приношу домой отрицательные эмоции.

56. Я часто работаю через силу.

57. Прежде я был более отзывчивым и внимательным к партнерам, чем теперь.

58. В работе с людьми руководствуюсь принципом: не трать нервы, береги здоровье.

59. Иногда иду на работу с тяжелым чувством: как все надоело, никого бы не видеть и не слышать.

60. После напряженного рабочего дня я чувствую недомогание.

61. Контингент партнеров, с которым я работаю, очень трудный.

62. Иногда мне кажется, что результаты моей работы не стоят тех усилий, которые я затрачиваю.

63. Если бы мне повезло с работой, я был бы более счастлив.

64. Я в отчаянии из-за того, что на работе у меня серьезные проблемы.

65. Иногда я поступаю со своими партнерами так, как не хотел бы, чтобы поступали со мной,

66. Я осуждаю партнеров, которые рассчитывают на особое снисхождение, внимание.

67. Чаще всего после рабочего дня у меня нет сил заниматься домашними делами.

68. Обычно я тороплю время: скорей бы рабочий день кончился.

69. Состояния, просьбы, потребности партнеров обычно меня искренне волнуют.

70. Работая с людьми, я обычно как бы ставлю экран, защищающий от чужих страданий и отрицательных эмоций.

71. Работа с людьми (партнерами) очень разочаровала меня.

72. Чтобы восстановить силы, я часто принимаю лекарства.

73. Как правило, мой рабочий день проходит спокойно и легко.

74. Мои требования к выполняемой работе выше, чем то, чего я достигаю в силу обстоятельств.

75. Моя карьера сложилась удачно.

76. Я очень нервничаю из-за всего, что связано с работой.

77. Некоторых из своих постоянных партнеров я не хотел бы видеть и слышать.

78. Я одобряю коллег, которые полностью посвящают себя людям (партнерам), забывая о собственных интересах.

79. Моя усталость на работе обычно мало сказывается (никак не сказывается) в общении с домашними и друзьями.

80. Если предоставляется случай, я уделяю партнеру меньше внимания, но так, чтобы он этого не заметил.

81. Меня часто подводят нервы в общении с людьми на работе.

82. Ко всему (почти ко всему), что происходит на работе, я утратил интерес, живое чувство.

83. Работа с людьми плохо повлияла на меня как профессионала – обозлила, сделала нервным, притупила эмоции.

84. Работа с людьми явно подрывает мое здоровье.

Обработка данных. Каждый вариант ответа предварительно оценен компетентными судьями тем или иным числом баллов – указывается в «ключе» рядом с номером суждения в скобках. Это сделано потому, что признаки, включенные в симптом, имеют разное значение в определении его тяжести. Максимальную оценку – 10 баллов получил от судей признак, наиболее показательный для симптома.

В соответствии с «ключом» осуществляются следующие подсчеты:

1) определяется сумма баллов раздельно для каждого из 12 симптомов «выгорания»;

2) подсчитывается сумма показателей симптомов для каждой из 3 фаз формирования «выгорания»;

3) находится итоговый показатель синдрома «эмоционального выгорания» – сумма показателей всех 12 симптомов.

1. Переживание психотравмирующих обстоятельств:

1(2), +13(3), +25(2), – 37(3), +49(10), +61(5), – 73(5)

2. Неудовлетворенность собой:

– 2(3), +14(2), +26(2), – 38(10), – 50(5), +62(5), +74(3)

3. «Загнанность в клетку»:

3(10), +15(5), +27(2), +39(2), +51(5), +63(1), – 75(5)

4. Тревога и депрессия:

4(2), +16(3), +28(5), +40(5), +52(10), +64(2), +76(3)

5(5), – 17(3), +29(10), +41(2), +53(2), +65(3), +77(5)

2. Эмоционально-нравственная дезориентация:

6(10), – 18(3), +30(3), +42(5), +54(2), +66(2), – 78(5)

3. Расширение сферы экономии эмоций:

7(2), +19(10), – 31(2), +43(5), +55(3), +67(3), – 79(5)

4. Редукция профессиональных обязанностей:

8(5), +20(5), +32(2), – 44(2), +56(3), +68(3), +80(10)

1. Эмоциональный дефицит:

9(3), +21(2), +33(5), – 45(5), +57(3), – 69(10), +81(2)

2. Эмоциональная отстраненность :

10(2), +22(3), – 34(2), +46(3), +58(5), +70(5); +82(10)

3. Личностная отстраненность (деперсонализация):

11(5), +23(3), +35(3), +47(5), +59(5), +72(2), +83(10)

4. Психосоматические и психовегетативные нарушения:

12(3), +24(2), +36(5), +48(3), +60(2), +72(10), +84(5)

Интерпретация результатов. Предложенная методика дает подробную картину синдрома «эмоционального выгорания». Прежде всего, надо обратить внимание на отдельно взятые симптомы. Показатель выраженности каждого симптома колеблется в пределах от 0 до 30 баллов:

9 и менее баллов – не сложившийся симптом;

10-15 баллов – складывающийся симптом;

16 и более – сложившийся.

Симптомы с показателями 20 и более баллов относятся к доминирующим в фазе или во всем синдроме «эмоционального выгорания».

Методика позволяет увидеть ведущие симптомы «выгорания».

Существенно важно отметить, к какой фазе формирования стресса относятся доминирующие симптомы и в какой фазе их наибольшее число.

Дальнейший шаг в интерпретации результатов опроса – осмысление показателей фаз развития стресса – «напряжение», «резистенция» и «истощение». В каждой из них оценка возможна в пределах от 0 до 120 баллов. Однако сопоставление баллов, полученных для фаз, не правомерно, ибо не свидетельствует об их относительной роли или вкладе в синдром. Дело в том, что измеряемые в них явления существенно разные – реакция на внешние и внутренние факторы, приемы психологической защиты, состояние нервной системы. По количественным показателям правомерно судить только о том, насколько каждая фаза сформировалась, какая фаза сформировалась в большей или меньшей степени:

36 и менее баллов – фаза не сформировалась;

37-60 баллов – фаза в стадии формирования;

61 и более баллов – сформировавшаяся фаза. Оперируя смысловым содержанием и количественными показателями, подсчитанными для разных фаз формирования синдрома «выгорания», можно дать достаточно объемную характеристику личности и, что не менее важно, наметить индивидуальные меры профилактики и психокоррекции.

Освещаются следующие вопросы:

1) какие симптомы доминируют;

2) какими сложившимися и доминирующими симптомами сопровождается «истощение»;

3) объяснимо ли «истощение» (если оно выявлено) факторами профессиональной деятельности, вошедшими в симптоматику «выгорания», или субъективными факторами;

4) какой симптом (какие симптомы) более всего отягощает эмоциональное состояние личности;

5) в каких направлениях надо влиять на производственную обстановку, чтобы снизить нервное напряжение;

6) какие признаки и аспекты поведения самой личности подлежат коррекции, чтобы эмоциональное «выгорание» не наносило ущерба ей, профессиональной деятельности и партнерам.

Термин «выгорание» (burnout) ввел в 1974 г. американский психиатр X. Дж. Фрейденберг (Freidenberger) для характеристики состояния здоровых людей, находящихся в интенсивном эмоциональном общении с клиентами при оказании профессиональной помощи. Выгорание усугубляется (но не определяется) любыми другими негативными обстоятельствами: недостаточная зарплата, нехватка признания окружающих, плохие условия труда, переутомление, и т.д.

Клинически эмоциональное выгорание является состоянием предболезни, и относится к стрессам, связанным с трудностью поддержания нормального образа жизни (Z73) по МКБ-10.

Как это выглядит?
Синдром эмоционального выгорания (по В.В. Бойко) можно условно разбить на три фазы:

I фаза – напряжение психологических защит личности
Вроде бы все нормально, но приглушаются эмоции, исчезает острота чувств и переживаний. Все становится скучным, на душе пусто, любимая работа не радует, возникает недовольство собой и даже чувство собственной бесполезности, отсутствия выхода.
Внезапно, якобы беспричинно, активизируются внутренние конфликты личности, прежде дремавшие внутри, и подкрадывается состояние депрессии.

II фаза – резистенция, сопротивление психологических защит
Люди, с которыми человек работает, начинают его раздражать, особенно клиенты и посетители. Человек начинает пренебрежительно относиться к ним, а затем почти ненавидеть. При этом «выгорающий» человек сам не может понять причину нарастающей в нем волны раздражения.
В фазе резистенции возможности для работы в предлагаемом режиме исчерпываются, и психика человека начинает бессознательно менять режим, удаляя факторы, ставшие стрессогенными: сочувствие, эмпатию, сопереживание людям, - и, желательно, самих людей тоже: чем дальше люди – тем спокойнее.

III фаза – истощение
На этом этапе возникает утрата профессиональных ценностей и здоровья. По привычке специалист еще сохраняет свою респектабельность, но уже виден «пустой взгляд» и «ледяное сердце». Само присутствие рядом другого человека вызывает чувство дискомфорта и тошноты, вплоть до настоящей рвоты.
В этой фазе ресурсы психики полностью исчерпаны, происходит соматизация. Велика вероятность инфарктов, инсультов, и т.п.

Как это происходит?
Не существует единой точки зрения на то, как происходит эмоциональное выгорание. С точки зрения логики, ключевым в этом процессе должен быть контакт «человек-человек». Какие же отличия у него от других видов контакта – с машинами, документами, и прочими бездушными предметами? Единственное существенное отличие – возможность душевного сопереживания собеседнику, возможность проявления эмпатии, - и, соответственно, возможность психологической ретравматизации.

...Тут нужно упомянуть, что, разумеется, при любых личностных деформациях выгорание наступает быстрее. Так, например, неумение планировать свое время в любых профессиях приводит к переутомлению. Перфекционизм - к стремлению «спасти всех ото всего», что по определению невозможно, а значит, приводит к падению самооценки. И так далее. Но все эти проблемы типичны не только для профессий «человек-человек», и всюду приводят к весьма печальным результатам, так что их нельзя считать ключевыми для выгорания. Любые неблагоприятные обстоятельства эмоциональное выгорание усиливают, но что является его причиной?

Главное, чем отличаются помогающие профессии от всех других – постоянный контакт с людьми, часто с людьми в затруднительных или неблагополучных обстоятельствах, с людьми, которым нужна помощь, участие и сопереживание. Что происходит при сопереживании? – сам термин со-переживания предполагает переживание чувств, сходных с чувствами собеседника.

Соматический резонанс
В , которые я периодически провожу, есть такое упражнение: участники разбиваются на пары, и когда первый, закрыв глаза, совершает движения, передающие его настроение – как бы танцует соответствующий танец – второй повторяет движения за ним. Часто через некоторое время второй участник настолько хорошо начинает понимать первого, что иногда даже предугадывает те движения, которые визави совершит через секунду, - несмотря на то, что вербально люди в этот момент не общаются, и «танец» какой-либо структуры не имеет. Во время шеринга, когда участники описывают собственные переживания, обычно выясняется, что переживания тех, кто был в паре, совпадали – если первый танцевал печаль, то второй тоже печалился, если первый танцевал радость, то второй тоже чувствовал веселье.

Это явление в телесной парадигме называется «соматическим резонансом», в НЛП – присоединением, и, в общем, оно может происходить не только сознательно – но и совершенно неосознанно. Каждый из вас может провести эксперимент, попросив кого-нибудь внимательно смотреть на экран во время монолога поэта Горохова . Если зритель действительно будет увлечен просмотром, вы, наблюдая за ним внимательно, сможете увидеть, как в грустных местах, где актер выдает гримасу невероятной трагичности, уголки рта зрителя тоже слегка опускаются, - а в местах, где актер демонстрирует облегчение, лицо зрителя слегка разглаживается. Причем происходит это без всякого сознательного намерения.

То же самое происходит с любым внимательно слушающим человеком, когда он захвачен эмоциями рассказчика: он начинает как бы разделять эмоции, бурлящие в рассказе, и проживать их вместе с партнером. То есть, неосознанно вступает в телесный резонанс. Подобное присоединение помогает не только понять другого человека, но и дать ему принятие и безопасность: на невербальном уровне резонанс собеседника как бы говорит рассказчику, что его понимают и зла против него не таят. Без этой способности к эмпатии, пожалуй, профессии типа «человек-человек» вообще противопоказаны.

К сожалению, если у присоединившегося хранится в бессознательном некий собственный эмоциональный заряд на ту же тему, этот заряд активируется и как бы «добавляется» к эмоциям, полученным из резонанса. Тут важно именно наличие бессознательной эмоциональной компоненты: именно она является маркером внутреннего конфликта. Наличие эмоционального заряда в бессознательном свидетельствует, что осознавание в подобных ситуациях происходит не до конца, имеет место внутренний конфликт.

Для демонстрации этого механизма в уже упоминавшихся группах предлагается еще одно парное упражнение – когда участник с закрытыми глазами получает задание просто «собрать лицо» к какой-либо точке, чисто физическое упражнение, - а партнер при этом внимательно следит не только за выражением его лица, но и за собственными чувствами. Часто человек, даже точно зная о том, что партнер просто делает задание, не включая эмоции – замечает за собой , что начинает проецировать на него свои собственные чувства.

Таким образом сопереживание иногда всколыхивает собственные непроработанные травмы помогающего – приходит вторичная травматизация и приводит с собой депрессию. Просыпается вытесненный психологическими защитами бессознательный внутренний конфликт, происходит актуализация бессознательного эмоционального заряда, и требуется всё большая и большая мощность психологических защит для того, чтобы уберечься от эмоциональной боли. Со временем наступает упадок сил, ангедония, и прочие прелести надвигающейся депрессии...

А ведь всего-то и было, что полчаса послушал человека, рассказывающего о своем горе, пару недель тому назад. Рассказ тогда как-то глубоко отозвался внутри, но потом текучка, дела, всё как будто затянулось... и нередко человек совершенно не связывает нынешнее состояние с причиной, его вызвавшей. Ибо бессознательный конфликт не осознается.

Что делать?
У меня на сайте размещен тест на эмоциональное выгорание , с помощью которого вы можете проверить себя самостоятельно. Если у вас полностью сформировалась первая фаза, пора начинать реабилитационные мероприятия – искать балинтовские группы, идти к психотерапевту, или хотя бы брать отпуск и заниматься самостоятельным восстановлением и самоисследованием. Про вторую и третью фазы даже говорить не буду, сами догадаетесь.

Если же эмоционального выгорания пока нет, на будущее стоит соблюдать некоторые правила безопасности при общении с людьми, которые нуждаются в вашей помощи и сочувствии. Это позволит вам не только сохранить собственное здоровье, но более эффективно выполнять профессиональные обязанности – то есть, в итоге, помочь большему количеству людей.

1. Половина внимания – на себя
Обязательно устраивайте «переменки» - время, когда вы можете осознанно прислушаться к себе и только к себе. При возможности, это время стоит потратить на снятие остатков телесного резонанса (п.3).
Прислушивайтесь к себе и непосредственно во время общения, - вам нужно научиться отслеживать свои эмоции, по возможности отделяя те, которые являются сопереживанием и непосредственно возникли из резонанса, от своих собственных.
Ощущайте своё дыхание. Задержка дыхания – верный признак того, что вы входите в опасную для себя эмоциональную область. Пора ослабить контакт с партнером или даже передать его другому специалисту.
Отслеживайте собственные ощущения тела. Если начались какие-то ощущения из п.2 – велика опасность вторичной травматизации, пора срочно отсоединяться.

2. Признаки вторичной травмы
Повышение сердцебиения
Неконтролируемая дрожь
Немотивированное раздражение
Неудержимые или неуместные слезы, плач
Неспособность действовать, ступор, растерянность
Неожиданное внутреннее беспокойство, повышение уровня тревоги
Истощение, мгновенная потеря интереса к происходящему
Временная мгновенная деперсонализация и дереализация

Критерием тут является широта восприятия и возможность полностью отреагировать полученное из резонанса. Слезы, дрожь и растерянность, полученные от партнера, будучи осознанными, усиленными и выраженными, негативного влияния не оказывают. В то же время «простое» сердцебиение, во время которого происходит сужение восприятия – накатывает впечатление, что из этого ощущения невозможно выйти, что вы им не управляете – свидетельствует о вторичной травматизации.

3. Снятие телесного резонанса
Разотождествление: Напомните себе, что вы – это вы. Полезно сказать себе что-нибудь типа: «Я – Ольга Подольская, я - психолог», причем сказать не про себя, а громко, так, чтобы услышать собственный голос.
Отсоединение: Поменяйте позу, ритм дыхания, пройдитесь, отведите взгляд, посмотрите в окно и т.п.
Смена тактильных ощущений: Доставьте своему телу новые ощущения: помойте руки, сполосните лицо, выпейте чаю или глотните воды, сходите в туалет, подышите свежим воздухом или понюхайте кофейные зерна. Если есть необходимость – примите душ и смените полностью всю одежду.
Необычные действия: Сделайте пару физических упражнений, и чем страннее они будут – тем лучше: вам нужны новые эмоции. Совершите несколько танцевальных па, прыгните со стула, всё, что угодно, из того, чего вы никогда не делали и что не оставит вас равнодушным.
Релаксация: Научитесь расслабляться, отвлекаясь от вообще любых мыслей, сосредотачиваясь на ощущениях собственного тела, и доставляйте себе это удовольствие каждый раз, приходя домой с работы.

Если всё вышенаписанное вам не помогло, и ретравматизация всё-таки произошла – это зависит не только от зрелости ваших защит, но и от силы травмирующего фактора: в некоторых ситуациях вторичная травма почти неминуема (в частности, при работе спасателей в местах катастроф) - запланируйте реабилитационные мероприятия: личную терапию, связанную с проработкой задетой травмы, снижение рабочей нагрузки, восстановление общих ресурсов организма.

Вычленение этой фазы в самостоятельную весьма условно. Фактически сопротивление нарастающему стрессу начинается с момента появления тревожного напряжения. Это естественно: человек осознанно или бессознательно стремится к психологическому комфорту, снизить давление внешних обстоятельств с помощью Имеющихся в его распоряжении средств. Формирова­ние защиты с участием эмоционального выгорания происходит на фоне следующих явлений:

1. Симптом «неадекватного избирательного эмоционального реагирования».

Несомненный признак «выгорания», когда профессионал пере­стает улавливать разницу между двумя принципиально отлича­ющимися явлениями: экономичное проявление эмоций и не­адекватное избирательное эмоциональное реагирование.

В первом случае речь идет о выработанном со временем полезном навыке (подчеркиваем это обстоятельство) подключать к взаимодействию с деловыми партнерами эмоции довольно "ог­раниченного регистра и умеренной интенсивности: легкая улыб­ка, приветливый взгляд, мягкий, спокойный тон речи, сдержан­ные реакции на сильные раздражители, лаконичные формы выражения несогласия, отсутствие категоричности, грубости. Такой режим общения можно приветствовать, ибо он свидетельствует о высоком уровне профессионализма. Он вполне оправдан в случаях:

Если не препятствует интеллектуальной проработке информации, обусловливающей эффективность деятельности. Экономия эмоций не снижает «вхождение» в партнера, то есть понимание его состояний и потребностей, не мешает принятию решений и формулировке выводов;

Если не настораживает и не отталкивает партнера;

Если, при необходимости, уступает место иным, адекватным формам реагирования на ситуацию. Например, профессионал, когда требуется, способен отнестись к партеру подчеркнуто вежливо, внимательно, с искренним сочувствием.

Совсем иное дело, когда профессионал неадекватно «эконо­мит» на эмоциях, ограничивает эмоциональную отдачу за счет выборочного реагирования в ходе рабочих контактов. Действует принцип «хочу или не хочу»: сочту нужным - уделю внимание данному партнеру, будет настроение - откликнусь на его со­стояния и потребности. При всей неприемлемости такого стиля эмоционального поведения, он весьма распространен. Дело в том, что человеку чаще всего кажется, будто он поступает допустимым образом. Однако субъект общения или сторонний наблюдатель фиксирует иное - эмоциональную черствость, не­учтивость, равнодушие.

Неадекватное ограничение диапазона и интенсивности включе­ния эмоций в профессиональное общение интерпретируется партнерами как неуважение к их личности, то есть переходит в плос­кость нравственных оценок.

2. Симптом «эмоционально-нравственной дезориентации».

Он как-бы углубляет неадекватную реакцию в отношениях с деловым партнером. Нередко у профессионала возникает по­требность в самооправдании. Не проявляя должного эмоцио­нального отношения к субъекту, он защищает свою стратегию. При этом звучат суждения: «это не тот случай, чтобы пережи­вать», «такие люди не заслуживают доброго отношения», «таким нельзя сочувствовать», «почему я должен за всех волноваться».

Подобные мысли и оценки бесспорно свидетельствуют о том, что эмоции не пробуждают или недостаточно стимулируют нрав­ственные чувства. Ведь профессиональная деятельность, построенная на человеческом общении, не знает исключений. Врач не имеет морального права делить больных на «хороших» и «плохих». Учитель не должен решать педагогические проблемы подопечных по собственному выбору. Обслуживающий персонал не может ру­ководствоваться личными предпочтениями: «этого клиента обслу­жу быстро и хорошо, а этот пусть подождет и понервничает».

К сожалению, в жизни мы зачастую сталкиваемся с проявле­ниями эмоциональнонравственной дезориентации. Как прави­ло, это вызывает справедливое возмущение, мы осуждаем по­пытки поделить нас на достойных и недостойных уважения. Но с такой же легкостью почти каждый, занимая свое место в систе­ме служебно-личностных отношений, допускает эмоционально-нравственную дезориентацию. В нашем обществе привычно ис­полнять свои обязанности в зависимости от настроения и субъ­ективного предпочтения, что свидетельствует, если можно так сказать, о раннем периоде развития цивилизации в сфере меж­субъектных взаимосвязей.